Он задумался, перебирая в памяти события того волшебного дня.

— Да, но не сегодня. Я многократно бывал на вашей свадьбе, поскольку там был замечательный фейерверк. Но в этот раз я ее не видел. Да и фейерверка тоже. — Он вновь поднес чашку к губам, ему не хотелось признаваться, что больше он почти ничего не помнит.

— Жаль, что ты ее не знал, Меридион, она была удивительная.

Он улыбнулся.

— Ну, в некотором смысле я ее знаю, — заявил он. — Ты не заметила, но в тот день, когда ты впервые пришла в Тириан, я был одним из ребятишек, которых она учила фехтованию.

Рапсодия рассмеялась и взъерошила его волосы, на мгновение задержав ладонь в упругих золотых локонах.

— Ты и в самом деле много где побывал во время своих путешествий во Времени, не так ли? Я помню, как ты у фонтана в Истоне раз за разом просил меня сыграть одну и ту же песню.

Меридион кивнул и сделал глоток дол моула.

— Я присутствовал и на Совете намерьенов. Но тогда я уже стал взрослым.

— Ты получил драгоценный дар — тебе по силам входить и выходить из Времени по собственному желанию.

— Верно, — кивнул Меридион, поставил чашку на поднос и взялся за пирожок. — Но иногда я испытываю сильное разочарование, когда не могу вмешаться в Прошлое или Будущее. У меня возникает странное чувство, будто нужно что-то изменить, но, увы, попав в Прошлое, я становлюсь сторонним наблюдателем. Пришлось очень постараться, чтобы ты услышала меня, когда я просил сыграть песню. — Он рассмеялся. — Возможно, это даже лучше, что там я всего лишь образ: если бы я имел возможность вмешаться в течение Времени, то мог бы все испортить.

Рапсодия сделала несколько глотков из чашки, над которой поднимался пар, а потом серьезно посмотрела на сына.

— Мне кажется, любой из нас может воздействовать на Время. Похоже, что способность заглядывать в Прошлое и Будущее — семейная черта в твоем случае — приносит только несчастья. Меня посещали видения, ужасные кошмары, а что касается прабабушки и ее сестер — им дар Прорицательницы стоил разума. В особенности это коснулось Мэнвин — умение видеть Будущее самое опасное из всех. — Ее глаза слегка сузились, словно она заметила тень на лице сына. — Меридион, о чем ты думаешь?

Он пожал плечами и вновь взялся за чашку.

— Тебе известно, как Мэнвин получает информацию о Будущем? — В глазах Рапсодии заплясали искорки.

Меридион рассмеялся.

— Ну, кое-что она узнает от меня. Я довольно часто захожу к ней на чашку чаю, чтобы немного посплетничать. Не следует забывать, она приходится мне троюродной тетей, и, кроме меня, никто не навещает ее просто так. Правда, я для нее не более чем отражение, но зато я обретаю физические черты, когда нахожусь рядом с Мэнвин. Иногда она позволяет мне воспользоваться секстантом Меритина чтобы заглянуть в Будущее. Она очень забавная, если тебе удается узнать ее получше, хотя и немного сумасшедшая.

— В самом деле? — Рапсодия расчесала его спутавшиеся волосы. — Как странно. Ты Дающий Имя, Меридион. И если она получает свои пророчества от тебя, то почему она так таинственно себя ведет? И почему столь редко делится ими с миром?

Его улыбка исчезла, и он отвернулся. Мимо окон башни пролетел жаворонок, солнце сверкнуло на его крыльях.

— Она немного глуховата.

— И все?

Меридион продолжал задумчиво смотреть на птицу, поднимавшуюся все выше и выше.

— А кто сказал, что она ошибается?

— А разве все, что она говорит, правда?

Он покачал головой, не глядя на мать.

— Нет. Она безумна и лукава, ее слух далек от совершенства, но Мэнвин никогда не ошибается. — Наконец он повернулся к Рапсодии и посмотрел ей в глаза. — Ты помнишь, как Джо сказала тебе насчет жизни у Роуэнов: человек не способен понять Загробную жизнь, пока сам там не окажется?

Рапсодия поставила чашку.

— Да.

— То же самое относится и к Будущему. Мэнвин его видит, но из этого еще не следует, что понимает.

«Не более, чем ты», — с грустью подумал он.

— А ты понимаешь?

Он наклонился к окну, надеясь вновь увидеть жаворонка.

— По большей части.

— Хмм. — Рапсодия проследила за его взглядом; сквозь окно в башню струилось осеннее солнце. Она вновь посмотрела на Меридиона, и на ее лице появилась улыбка. — А ты сумел установить, откуда появилась твоя способность? Я знаю, почему три сестры получили свой дар. Их отец родился там, где берет свое начало Время, а их мать — там, где находится его конец. К тому же оба принадлежат к древним расам. А почему ты получил свой дар, Меридион?

Он откусил кусок пирожка.

— Очень вкусно, — похвалил он с набитым ртом.

Ее вопрос так и остался висеть в воздухе.

Через несколько мгновений неловкого молчания Меридион начал ерзать на месте. Наконец он вздохнул.

— Как и у Прорицательниц, мои родители происходят с разных сторон нулевого меридиана, но оба успели провести время и в том, и в другом мире.

«И зачать душу в одном мире, пронести ее сквозь Время, чтобы она появилась на свет в другом», — подумал он.

Меридион отвернулся, пытаясь избежать внимательного взгляда ее зеленых глаз. Он так и не нашел способа объяснить Рапсодии, что именно присутствие его нерожденной души внутри ее тела, ставшего мостом через Время, связь, возникшая между его матерью и отцом в ту ночь на зеленом лугу, позволяла ей заглядывать в Будущее в течение всей ее жизни. Лишь с рождением Меридиона видения прекратились. Впрочем, он и сам не до конца понимал механизм своего удивительного дара. Во время путешествий он часто пытался найти ответ на этот важнейший вопрос: как его отец был на мгновение выхвачен из своего Времени и перенесен назад, ведь только благодаря этому его родители смогли соединить свои души, одновременно положив начало ему самому, — но так и не сумел добиться успеха.

Рапсодия с любовью посмотрела на сына.

— Нулевой меридиан не имеет отношения к твоему имени, если вдруг у тебя возник такой вопрос. Мы назвали тебя так в честь твоего отца и Меритина.

— Знаю, я слышал речи на церемонии выбора имени вскоре после моего рождения. В конечном счете именно ты дала мне имя. А у тебя есть обыкновение даровать вместе с именем дополнительные возможности. — Меридион соскользнул с мраморного кресла. — Могу я пойти поиграть?

— Конечно. — Рапсодия снисходительно посмотрела на сына. — Ты становишься таким большим. Скоро ты уже станешь с меня ростом, сын.

— Через три года, три месяца и семнадцать дней, — уточнил Меридион, засовывая остатки пирожка в рот. — Пока, мама.

Она наклонилась, чтобы его обнять, и он поцеловал ее в щеку, его голубые глаза с необычным вертикальным разрезом зрачка с любовью посмотрели на мать.

А потом он выбежал из комнаты, протопал по ступенькам и выскочил на чистый осенний воздух.

Моя глубочайшая признательность

Я, как всегда, искренне признательна прекрасным жителям Тора, в особенности Джиму Минцу и Джоди Розофф и великому Тому Доэрти. И разумеется, Ричарду Куртису.

Самая искренняя благодарность Музею Генри Мерсера, заводу по производству изразцов, факультету сравнительной литературы SMU, Международному морскому музею, а также вождям и старейшинам племени онондага.

Я благодарю Глинна Гомеса за гидрогеологический обзор.

Я не могу здесь не упомянуть Эйдан Роуз, М. Дж. Юриста, Ребекку Кабалло, Диану Роджерс, Аз-Кима, Фридманов, а также клан Вельтманов — всем им я обязана бесконечной поддержкой.

С любовью моим родителям за все, чему они меня научили, и за мир, который мне открыли.

А также Биллу и моим детям, которые стали моим миром.